«За год до создания первой пластинки мы записали демо в небольшой студии на Лонг-Айленде, так что у нас уже был готов план. То, что мы искали, на самом деле было причудливой вещью. Я слушал много ранних записей Beatles, и у них были странные стерео-миксы — потому что, как я полагаю, они фокусировались на монофонических миксах, а стерео-миксы были уже потом. Поэтому стереомиксы были очень странно звучащими, с вещами только в левом или только в правом канале. И это давало странный эффект при прослушивании. В качестве концепции мы думали подражать этому. Так что мы взяли элементы этого и объединили их с некоторыми оригинальными идеями аранжировок. И у нас был очень оригинальный звук» – рассказывает барабанщик The Ramones Томми Рамоун.
«Так что когда мы отправились в студию в феврале 76-го, мы взяли с собой эти идеи. Большинство песен были уже готовы, благодаря нашему опыту записи демо. Так мы смогли так быстро записать первый альбом. Звукозаписывающая компания выбрала студию, потому что у них был договор с ней. Это была Plaza Sound в здании Radio City Music Hall, которое изначально было студией радиостанции. Были серьезные бюджетные соображения. У нас был очень маленький бюджет [по слухам, 20 000 долларов, из которых было потрачено 6 400 долларов]. Я думаю, что, возможно, у лейбла Sire не было денег в то время. В итоге мы потратили два или три дня на запись треков и овердаб, часть из которых ушла на вокал Джоуи, а затем мы провели 14-часовую марафонскую сессию микширования. Не думаю, что в общей сложности это заняло больше пяти дней».
«Самой большой проблемой была нехватка времени. Было очень мало места для проб и ошибок. К тому же было много неизвестных: сама студия, работа с A&R-продюсером Крейгом Леоном, одобрит ли Сир то, что мы делаем. К тому же, инженеры, с которыми мы работали, понятия не имели, что, черт возьми, мы делаем. Они думали, что в контрольную комнату пришла кучка головорезов. Это было очень странно, то, что мы просили их сделать. Все немного нервничали».
«Оглядываясь назад, могу сказать, что все сессии записи Ramones были одинаковыми — парни просто хотели побыстрее закончить работу. Мы пришли очень подготовленными. Парни не были особенно напуганы студией. Им было комфортно. Я работал в Record Plant и имел опыт работы инженером, так что они мне доверяли. Мы просто все настроили и сделали. Максимум мы делали по два дубля песен. Это их устраивало, потому что они хотели поскорее уйти оттуда. Как только основные треки были готовы, Джонни и Ди-Ди ушли. И это было хорошо для меня, потому что я мог работать с Джоуи над вокалом и делать некоторые наложения. Такова была методология».
«В первый день, когда мы пришли туда, я сильно простудился. Мы все подготовили, записали несколько треков, но решили отказаться от того, что сделали в первый день. Мы вернулись на второй день и начали все заново. Когда я простудился, я чувствовал себя как под водой, а это не очень хорошо для барабанщика. Так что я вернулся с ясной головой и сделал свою работу».
«Мы решили попробовать разделение на инструментах. Крейг Леон стремился к этому. Мы разместили всех в разных комнатах, что было довольно странно, потому что у нас не было никакой связи, кроме как через наушники; у нас не было прямой видимости. Я больше никогда так не работал. Но это был интересный способ записи».
«Что касается материала, мы выбрали лучшие песни, которые у нас были; я только что написал «I Wanna Be Your Boyfriend» и «Blitzkrieg Bop» с Ди Ди. Хотя мы приберегли некоторые из наших лучших песен для более поздних альбомов — у нас были такие вещи, как «I Don’t Care», которая попала на «Rocket To Russia». На нас повлияли такие группы, как MC5, The Stooges, а на Джоуи очень сильно повлиял Элис Купер. У нас были все эти влияния, но мы не звучали как другие группы. Мы придумали что-то свое».
«Я думаю, что та первая запись была звуком Ramones в сочетании с некоторыми приемами записи Beatles — это была единственная группа, от которой мы все были без ума. И в то время The Beatles не обсуждались, было затишье в битловедении. Думаю, мы восприняли этот альбом как сигнал к пробуждению. Вся история с Ramones была сигналом к пробуждению, потому что в начале 70-х все так далеко ушло от того, что происходило в середине 60-х, когда мы все влюбились в музыку. Мы хотели возродить менталитет поп-песни. Но также мы хотели создать альбом с таким настроением — нас интересовали не просто отдельные синглы, а альбом, который бы звучал как набор песен».
«Фирменное звучание Ramones было действительно разработано на репетициях. Вся сложность заключалась в том, чтобы попытаться передать его в процессе записи. Как только я начал играть с ними на барабанах, мы стали стремиться к такому специфическому плавному звучанию. Когда мы пробовали барабанщиков, ни один из них не сработал, потому что их барабанные партии просто не сочетались с гитарным стилем Джонни. Стиль игры на барабанах, который был популярен в то время, просто не подходил Ramones. Большинство людей играли как Джон Бонэм или Кармайн Аппайс; они были невероятными барабанщиками, но их использование том-томов и роллов просто не вписывалось в то, что делали Ramones. Они просто путались, вот в чем была проблема».
«Когда я решил начать играть на барабанах, я хотел соединиться с гитарой и попытаться получить импульс вперед. Большинство людей предполагают, что ритм, бас и барабаны, соединяются вместе. Но в Ramones это были скорее гитара и барабаны. Я был в связке с Джонни, а бас Ди Ди был основой всего этого. У Джонни все было очень плавно из-за его техники игры на струнах».
«Интересно, что на Джонни повлияла группа Love; у Артура Ли и гитариста Брайана Маклина был отрывистый звук, который нравился Джонни. На Джонни также повлияла работа Мика Ронсона над «Ziggy Stardust». Но как только он начал играть, он уже не мог не быть похожим на самого себя».
«Вокал Джоуи было очень легко записать. Он отлично справлялся с дабл-трекингом. Многие люди испытывают трудности с дабл-трекингом, но Джоуи справлялся с этим великолепно. Мы просто делали лучший дубль, а потом удваивали его. И снова мы возвращались к записям Beatles, к тому, как Леннон дублировал свой голос. Песни Ramones были настолько необычными и граничили с психозом, что мы хотели, чтобы в них присутствовал элемент поп-музыки. А дабл-трекинг — это очень попсовый эффект». «Эта пластинка действительно была суммой всех наших вкусов: нам нравилась эксцентричная музыка, нам нравилась поп-музыка, нам нравилась очень тяжелая музыка. Нам нравилось так много разных вещей, и мы как бы объединили их все. Сочетание всех этих элементов и стало нашей эстетикой, я полагаю. Когда мы закончили работу, мы никак не могли сойти с ума от чего-то, что нужно было сделать так быстро. Но у альбома есть свой шарм. Я не смог проработать его так много, как мне хотелось бы. Так что некоторые вещи не на 100 процентов соответствуют тому, к чему мы стремились. Но в целом все получилось, потому что этот альбом был совершенно уникальным по своему звучанию. В каком-то смысле это произведение искусства в стиле lo-fi».
Автор: Андрей Зимин